Избранная демоном

Диана Хант

Пролог

Часть I. Бхукти-Джар

- Рахаат! Ну где же ты! Если Слияние начнется без нас, никогда тебе не прощу!

Голос сестры звучал скорее моляще, чем требовательно.

Закусив губу, я закрепила последнюю складку на энтари, и, подпоясавшись, обернулась к зеркалу. На меня смотрела пери с коралловой кожей в облаке тканей цвета слоновой кости. Энтари щедро расшито жемчугом, особенно по линии груди, и с каждым вздохом переливается перламутром. Шальвары в цвет из прозрачной ткани не скрывают формы и длины ног. Тонкая рубашка, гемлек, что виднеется из разрезов-рукавов энтари также прозрачная, что подчеркивает нежно-рубиновый цвет кожи.

Последними движениями я поправила вуаль, забранную под обруч, и выскочила из покоев.

Лала ожидала в саду, перетаптываясь с ноги на ногу. Кожа у сестры алебастровая, а копна волос цвета воронового крыла с едва заметными синими прядями, в тон озорных рожек. Завидев меня, огромные бирюзовые глаза словно засветились изнутри.

Не слушая упреков, я быстро пробежала мимо, оставив сестру за спиной и направилась к увитой цветами арке ворот.

- Конечно, для тебя это не первое Слияние! - обиженно пролепетала Лала, догоняя меня. Звон браслетов на руках и ногах Лалы усилил мой и улицу наполнил чарующий звон, словно невидимые феи звонят в хрустальные колокольчики.

- Мы вовсе не опаздываем, - крикнула я на бегу. - И Слияние - это всегда, как в первый раз!

- Но меня-то раньше не допускали в Святилище во время обряда! - резонно напомнила Лала и мне нечего было возразить.

К древнейшему обряду пери сестру, пока не достигла десятилетнего возраста, и вправду не допускали. А красочные описания хранительниц наслаждений и даже рисунки в учебниках и свитках не способны передать священного трепета и остальных ощущений, как когда присутствуешь на Слиянии.

Мы бежали по затихшим улочкам Бхукти-Джар, одного из семи тсарств Вершины мира. На пути нам встречались лишь дети, которые провожали двух пери из тсарской семьи завистливыми взглядами.

Солнце уверенно клонилось к закату и хрустальная паутина купола, изготовленного из слез богини, отбрасывала на улочки длинные, причудливые тени.

- Эй, Лала, а не слишком ли ты мала для ритуала? - обиженным голосом крикнула юная темноволосая пери, высунувшись по пояс из огромного, в три человеческих роста, окна.

- Мне уже десять, Криша! - на бегу ответила сестра. - Но ты не расстраивайся, что пока не доросла! Я буду смотреть внимательно, чтобы потом рассказать тебе во всех подробностях!

Криша насупилась, прикусив язычок, а я прыснула и нетерпеливо дернула сестру за руку.

- Не будет задаваться, - пожаловалась мне Лала.

Мы миновали еще несколько улочек, вымощенных золотой плиткой, с вкраплениями драгоценных камней по тротуару, прежде, чем достигли Обители Матери.

Со всех сторон в Обитель стекаются пери, тэны, люди, подтвердившие, что имеют право присутствовать. Мы с Лалой обогнули основной поток и юркнули в узкий коридор, устремившись по высокой лестнице, по проходу, предназначенному лишь для тсарской семьи.

Если мостовые Бхукти-Джар вымощены золотой плиткой, то ступени и полы Обители изготовлены из горного хрусталя, чистого, как слезы Матери, и крепкого, как воля богини. Вделанные в стены изумруды, хризолиты и цветные кристаллы отражаются от прозрачных ступеней и освещают наш путь. Мы миновали несколько длинных коридоров и анфилад Обители, пока, наконец, не вышли к подножию Святилища на священную площадь, на которую по случаю предстоящего ритуала допускались все достойные.

Родители не заметили нашего отсутствия, их внимание было приковано к подножию гигантской статуи Матери.

Сегодня великий тсар-тэн и прекрасная тсари-пери выдают замуж четвертую дочь.

Латана с Ракшми, завидев нас, скривились и облегченно выдохнули одновременно.

- Рахаат! Лала! Где вас ракшасы носят? Вы чуть было не опоздали к началу!

- Это все Рахаат, - не задумываясь, наябедничала Лала, и, казалось, не заметила моего щипка: вниманием сестры завладело подножие статуи, украшенное и подготовленное к предстоящему Слиянию.

Я же, как всегда, зачарованно уставилась на огромный нефритовый столп, что держит хрустальный трон со статуей Матери на нем. Анахита выполнена так искусно, что мне всегда казалось, на хрустальном троне восседает живая богиня. Иначе как объяснить чудеса, которые случаются каждый раз на Слиянии?

Вокруг столпа с украшенным цветами подножием и двумя платформами, для тсарской четы и верховной жрицы, собрались пери, тэны и люди. Все население Бхукти-Джар и сопредельных тсарств устремилось сегодня в наше Святилище.

Первый круг вокруг столпа, что держит трон со статуей Матери, образуют женщины всех возрастов, как пери, так и человеческие, рожденные от пери и обычных людей. Яркие, струящиеся ткани на гибких телах, сияющие улыбками глаза, закушенные в ожидании губы - женщины ждут Слияния. Нотки цветов, пряностей, освежающих фруктов витают в воздухе, обволакивая ценнейшую половину населения Бхукти-Джар. Нетерпеливый звон браслетов звучит подобно нежной мелодии.

Плотным кольцом на небольшом возвышении, охраняя чувственное средоточие Бхукти-Джар, стоят воины: сильнейшие тэны и лучшие человеческие воины, издревле живущие на Вершине мира. Груды каменных мышц, свирепые взгляды, воинские татуировки - все в них говорит о том, что нежным цветам Бхукти-Джар ничего не грозит.

Верховная чета - пери с рубиновой кожей и грозный черногривый тэн восседают на возвышении, увитом цветами. Я бросила осторожный взгляд на родителей, проверить, действительно ли они не заметили нашего с Лалой опоздания? И, когда поймала взгляд, которым грозный тсар одарил свою тсари, привычно покраснела.

Толпа затихла, замерла: по ступеням, ведущим к готовому к Слиянию подножию заскользили пери в струящихся огненных одеждах. Высокие канделябры со священным пламенем, что возвышаются на головах танцовщиц, бросают блики на первые ряды. Чувственные, полные страсти движения привлекли все взгляды, стих нежный перезвон браслетов, даже дыхание приглашенных, казалось, замерло на миг, а когда возобновилось, было уже единым.

Возобновился и звон украшений: только теперь он звучит в такт невидимым барабанам, направляющим каждое движение танцовщиц. Полные груди, едва прикрытые огненной тканью, покачиваются в такт чувственным ударам бедер, лица пери по древнему обычаю скрывают плотные черные вуали. На лицах живут лишь глаза - томные, немного надменные, затуманенные от страсти. Говорить глазам помогают руки, до самых кончиков пальцев, что порхают в танце подобно крыльям летящих на огонь мотыльков, а также чувственные удары бедрами и манящие изгибы тел.

Лала, открыв рот, вцепилась в мою руку, не в силах отвести взгляд от танца страсти. И мне, как и любой другой, это было понятно. Каждая пери обучается священным танцам с младенчества и постоянно видит, как танцуют другие, но танец у подножия трона Матери, перед священным брачным ритуалом - верх нашего искусства. У меня, хоть и видела раньше, все равно перехватило дыхание, когда навеянные чудесными движениями, над площадью заскользили волны чувственных ароматов, наслаждения - от женщин, и неуемного желания - от мужчин.

Танец становился все чувственнее, все стремительнее. Танцовщицы нагибались, нежно поводя бедрами, полностью открывая груди на обозрение стоящих на возвышении мужчин, а распрямившись, чувственно били бедрами, имитируя священный акт слияния. По полуобнаженным телам то и дело проходила дрожь, что значит, чувственные тела пери пронзают сладостные молнии.

Хоть мы находились далеко от кольца воинов, мне было видно, как хищно раздуваются их ноздри, темнеют глаза, по щекам ходят желваки, на груди перекатываются мускулы. Казалось, я даже слышу их хриплое, прерывистое дыхание.

Внезапно на площадь опустилась тишина, стихли невидимые барабаны и звон браслетов, замерли в откровенных и чувственных позах прекрасные танцовщицы. Медленно и осторожно они сняли сияющие канделябры с голов и опустили каждая на ступени рядом с собой. Сами уселись следом, приняв соблазнительные позы. Прекрасные тела продолжают сотрясать сладостные судороги, влажные взгляды покоряют откровенным наслаждением, а набухшие соски грозятся пробить ткань священных одеяний.